Зал двух Стихий<<==

Ангелы-хранители… - фыркнул Бейбарсов, выходя из старинной постройки сего заведения. – Куда они смотрят, когда молодежь сходит с пути, начинает принимать наркотики, а потом уже и укладывается самопроизвольно в могилку… Они не обязаны… Эта девчонка, не понимает, чего говорит! Первыми Бог создал ангелов, потом людей. Но дал он больше нам, чем им. Нам позволил любить, верить, надеются, побеждать. Их присоединил за наши спины, дабы они следили за нашими жизнями. Он им сказал – они обязаны выполнять. А если нет… Ты сам запутался, парень… - бормотал он, сам не замечая, что ноги привели его на пустынное побережье. Сейчас был самый разгар дня, на побережье было пусто. Никого не было, и это было только на руку парню.
Что есть жизнь и что есть вера в нее? Просто нелепые мазки на хосте… Всевышний торопился, создавая наш мир. И поэтому столько смерти среди нас. Столько обреченных… И пусть она даже не говорит о добре, о хранителях, об ангелах… Нелепо, нелепо, нелепо! – он резко провел по голове, в некоторой степени превращая свою прическу в настоящий хаос.
Все, Бейбарсов, ты сходишь с ума… Сам с собой разговариваешь… А что остается делать, если никто и слышать об этом не хочет? Не хочет понять… - он замолчал. Погода была отличная, да и головная боль после утреннего похмелья прошла на «нет».
Паренек уселся на горячий песок, практически возле самой кромки воды. Ничего не видящий взгляд заскользил по быстро набегающим и разбивающимся у его ног волнах…

Никто не хочет понять… Никто не хочет понять, что некромагии – тоже люди. И пусть на сердце холод, а вместо души – кромешная, без проблесков темнота – им тоже хочется жить. Любить. – думал он, и неизвестно, по каким причинам сознание стремительными мазками рисовало перед глазами Буслаеву. Вот ее упрямый взгляд, светлые волосы, серебряные крылья на тонкой цепочке. Крылья… Божье клеймо или цеховой знак, как их обычно называл некромаг.
Черт, Бейбарсов, о чем ты думаешь? О ней? Либо у тебя солнечный удар, либо помутнение, либо сошел с ума… Одно из двух, выбирай, а об Василисе и думать забудь.  - одернул себя Димка, не  отрывая взгляда от волн.
Некромаг. Что есть смысл сего слова? Неужели так и будут все думать, что некромагии – все наперечет темные личности, без настоящего и прошлого? Без сердца, без эмоций? Да, конечно, мы отличаемся от других – своей презрительностью и безразличием, да, мы общаемся с мертвецами и тому подобное – но есть же исключения… Хотя…От судьбы не убежишь… - в тот момент он увидел приближающуюся с воздуха фигуру. Белые крылья, женская стать – Василиса, собственной персоной.
Вспомнил на свою голову, - прошептал с ухмылкой Дима, чуть отодвигаясь, дабы заметил, что девушка не слишком умело справляется с управление. За этим последовало комичное приземление, отчего Димка еле сдержал свой смех при себе.
Девушка, вы мне солнце загораживаете, - с усмешкой сказал он, смотря снизу вверх на появившуюся Василису. – Не могли бы чуть-чуть отодвинуться? – он прищурил глаза, наблюдая за реакцией девушки. Старт дан, ваш ход следующий...
Василиса Мефодиевна, вы хотите продолжить нашу бренную беседу об ангелах, сиих небесных существах, которых, все таки, не существует? – спросил он, словно насмехаясь. А на самом деле – просто не умел по другому заводить беседу.

Мы странные люди. Об этом уже ранее говорилось, но историей не доказано. Существуют тысячи различных книг, статей, заметок, но никто толком еще не ответил на вездесущий вопрос: «А кто такой – Человек?»  Человек – самое странное существо, которое создал бог. Он ему дал все – жизнь, землю под ногами, возможность чувствовать. Он – Его любимое творение, ведь ни даром Он спустил его на землю. Дал ему возможность жить и развиваться. А он этого толком не ценит. Живет как с закрытыми глазами, ничего порой вокруг себя не замечает. Конечно, встречаются люди, которые могут и умеют жить. Радоваться. Например, можно даже взять для примера Буслаеву. А есть люди, для которых жизнь – характерное обязательство, характерная дань обществу, которое желает, чтоб их вообще и не было на белом свете. Не будем на них указывать пальцем, они и так сидят на песочке и никуда не собираются идти… А куда им идти? Снова забиваться в самый дальний угол комнаты, строить из себя злодея и недоноска? Конечно, трудно отрицать – что ты плохой, но…Есть шанс, что все можно исправить. Исправишь – а тебе не поверят…
Ах, Димуля, конечно, ты же солнышко любишь. Ты бледненький, как поганка, а я, дура, мешаю тебе загорать. Конечно я отодвинусь -  - сказала девушка и расправила крылья. Назло. Паренек ухмыльнулся, она никогда не измениться. Сколько он ее не знает – всегда делает наперекор, даже если очень не хочется.
Вот у меня такой вопрос… - протянул он, щелкая пальцами. Как обычно, без замедления, на кончике указательного пальца возникло миниатюрное пламя, вполне управляемое и довольно таки смахивающее на пламя свечи. Мог и больше – но должно же от девушки что-нибудь остаться, помимо шнурков и крыльев на веревочке? – Как думаешь, вспыхнет точно так же, как и подушка? – спросил он, чуть подвигаясь и поднося палец к крыльям на довольно таки устрашающее расстояние – разделяло всего несколько сантиметров.
Огонь. Он завораживает. Манит, притягивает – много слов можно подобрать для характеристики этого ощущения. Многочисленные, но едва заметные языки переплетаются между собой, таким образом, образуя столп пламени в камине. Ты чувствуешь себя властелином. Его властелином. Когда сидишь поодаль и смотришь на огонь, фибрами души и сознания впитывая его энергию. Ты чувствуешь, что можешь им управлять – и сразу же возникает желание спалить все к чертовой бабушке. Но нельзя… Ты управляешь, а вдруг он удержит когда-нибудь вверх? Станешь безвольной марионеткой в руках у стихии… 
- А ангелы, Димуля, существуют. Я ангел, так что смотри и любуйся. В будущем, да и в настоящем я за тобой буду следить и присматривать, - только сейчас он услышал последующие слова девушка. В каком смысле «следить и присматривать»? Что за бред эта девчонка говорит? – он поднял голову и уставился на Буслаеву в полном непонимании. Благо солнце девушка закрыла своей спиной, и он за это благодарен – а то пришлось бы ему постоянно щуриться от света.
Васька определись – то ты страж, то ты ангел. Сама втирала мне, что ангел и страж – два совершенно различных понятия, а теперь сама лично заявляешь – что ты ангел. – он ухмыльнулся, проведя рукой по волосам и убирая их часть назад, дабы не лезли они в лицо. Рука замерла в сантиметре от края крыла, одно неловкое движение – выглядело устрашающе, но паренек уже об этом и забыл. Вот что значит фраза «Детям спички не игрушки!»  – И вообще, с чего это ты вдруг стала такой добренькой ко мне? «В будущем, да и в настоящем я за тобой буду следить и присматривать,» - произнес он, передразнивая манеру ее говора.
– Ты думаешь мне это так необходимо? – спросил он. Провокационный вопрос, требующий определенного ответа.

Исправишь – а тебе не поверят… Ты практически всю жизнь был плохим, всех и вся презирал – а тут… Даришь улыбку врагу, а тот думает, что ты насмехаешься. Делаешь добро, а все ждут от тебя того самого отрицательного. Обманул – попросил извинений, а не жди прощения. Все будут на тебя смотреть, ждать пока ты начнешь говорить разные гадости, а ты просто пришел с надеждой на возвращение. С надеждой, что тебя примут. Примут к ним. А тебя никогда не примут, даже не надейся! Ты – зло, темнота, али точнее сказать Тьма. И вот сейчас ты сидишь рядом со Светом, и эта девушка ждет от тебя отнюдь не улыбки… - словно проклятье, написанное на древнем папирусе, возникли эти строчки в сознании Бейбарсова.
На что ты надеешься? Ухмыляешься, цепляешься к ее словам…Зачем? Ответ прост – не можешь по-другому. Не можешь набраться смелости сказать хотя бы самому себе, что она тебе не безразлична. Но нет, Душисобачкин, ты слабак и трус! В этом смысле точно…
А передразнивать меня не надо, я всегда была "добренькой" к тебе. Уж что-что, а зла я тебе никогда не желала. Если вот только сейчас чем-то тяжелым хочу долбануть тебе по макушке. Но делать, естественно, этого не собираюсь. Не исключено, что от меня потом мало что останется - она дематериализовала крылья и села около паренька. Дима сжал пальцы в кулак, таким образом потушив огонь. В этом и заключалась его магическая сила – создавать и контролировать огненную стихию. По призванию. Всегда с жаром, с пылом, в некоторых моментах паренек становился просто невыносимым.
Долбануть по макушке? – спросил спокойным голосом Бейбарсов, чуть поворачивая голову в сторону, дабы держать собеседницу в поле зрения. Всегда во время разговора надо видеть своего оппонента, дабы не терять ниточку и смысл сего разговора. Так считал Дмитрий, может все было наоборот – не надо смотреть в глаза, дабы не смутить человека. О ему было наплевать – всегда смотрел в глаза. – Чем, интересно? Неужели и флейту с собой захватила? – спросил он насмешливым голосом.
Не знаю, необходимо тебе это или нет, но раз назначили меня твоим стражем-хранителем, то от этого уже никуда не деться.
Хранителем? В каком смысле? – перебил ее паренек, невольно хватая за руку. Потом отпустил, поняв, что жест то был не весьма в его духе. – Стоп, стоп, стоп! – в голос прокралось недоверие. - Снова они. Снова ангелы-хранители. За что? В них я не верю. Не верю в сказки. Н-Е В-Е-Р-Ю! – по буквам сказал Дима, смотря на Василису.
Да, скоро опять начнутся гневные тирады в адрес столь милых созданий, но что поделать – холодное сердце, трудно привыкнуть к тому, что есть на свете человек, которому ты, хоть и по обязательству, но нужен…Трудно поверить в то, что может...Ты еще не потерян?...

...Ветер. Сильными порывами он нетерпеливо срывал с деревьев пожелтевшие листья, которые, отрываясь, присоединялись к уже давно почерневшей траве. Трава росла только там, где не было асфальта, а в городе таких мест было не так уж и много. Но сейчас мы не в том городе, нам выпал шанс побывать за городом, где природа была еще не тронута цивилизацией.
Высокие деревья стояли плотным массивом, беря небольшие опушки, чем-то смахивающие на заплешины, в кольцо, тем самым совсем отрезая их от внешнего мира. Мелкая живность, в частности белки и бурундуки, пряталась на их макушках и под их корнями, пробившимися от времени из-под земли. Сейчас был день, но в лесу стояла утренняя прохлада, густая крона долгожителей позволяла лишь немногим лучам солнца достичь земли, которая так и проваливалась под подошвой кроссовок, по который неровным пластом стелился густой туман. 
Невысокая фигурка, явно принадлежавшая человеку, промелькнула среди деревьев и скрылась из виду. Но это продолжалось не долго – вскоре человек вышел из тени. Затуманенность не позволяла различить, кто это был: мужчина или женщина? Даже одежда в этом не помогала – темные джинсы, подвернутые по самое колено, теплая мешковатая толстовка с капюшоном, накинутым на голову, массивные армейские ботинки позволяли отлично передвигаться по сырой земле. Человек не останавливался, то и дело перешагивая, а то и перепрыгивая поваленные ветром деревья, но упорно продолжал идти вперед. Только иногда он останавливался около очередного препятствия и тщательно рассматривал его, словно пытаясь что-то найти. Знаки? Ответ на вопрос появится только со временем, а человек все продолжал пробиваться вперед. Практически прозрачную тишину разрезал тихий пиликающий звук мобильного телефона. Но тот, оказалось, был глубоко под кофтой, и человеку волей-неволей приходилось игнорировать требовательные гудки. Вскоре те прекратились, а деревья резко расступились, оголяя крутой обрыв. Острые каменные обломки, частично обвитые диким вьюнком, уходили вниз, постепенно теряясь в лохмотьях тумана. Чуть в стороне лежал громадный камень, разбитый многочисленными трещинами и поросший снизу мхом.   
Да, этот лес был не бесконечен, но, разве в нашей жизни вообще существует вечность? Обрыв – словно граница между миром и идиллией, ведь сбоку от него, немного подальше, давно уже построили мост, ведущий в город. Но чтобы пройти через него, любому потребуется пройти обратно через бурелом, так как главная дорога проложена совершенно в другой стороне. Так что, условимся считать это место – местом дикой нетронутой природы, местом звенящей тишины и долгожданного покоя. Мало кому вздумается в наше время искать душевный покой именно в таком месте, но тот человек был исключением.
Он медленно подошел к краю и посмотрел вниз, потом приблизился к камню. Он стоял около него, приклонив голову, словно.… Словно отдавая честь усопшим, которые могли покоиться под ним. Когда рука дотронулась до холодной поверхности, легла на длинную трещину, идущую с самого низа «монумента», человек упал, безвольно бросив рюкзак на влажную землю. Нет, он не устал. Его не разбил внезапный паралич – ноги просто подкосились, словно не в силах больше нести некий груз, человек поник около камня, то и дело проводя пальцами по трещинам... - что это, очередной сон или просто отрывок из газетной статьи, он сам и не знал. Но почему-то вспомнил именно эти строки. Ведь чувствовал себя он также, как и тот человек - продирался через тернии только для того, чтобы придти к месту, где можно побыть одному. Бейбарсов же хотел, хоть и намеренно корчил из себя неприкасаемость, найти человека, который бы понял и принял бы его.
Тебя никто и не заставляет верить в них. Хочешь - верь, хочешь - не верь
А ты как всегда, - он усмехнулся, смотря на стражницу. - Выставляешь себя так, чтобы все думали, что тебе безразлично. Хоть и голос говорит совершенно о другом... - они никогда не говорил друг о друге. Спорили о смысле жизни, смерти, учебе, но никогда спор или просто разговор не переходил на более личные темы.
Дим, у тебя еще есть шанс, есть яркий эйдос. Просто надо служить другой силе - Свету. Активно, ежесекундно. Только то дело дает всходы, о котором человек непрерывно думает и которое вскармливает соками своей души.
Какая наивность... - паренек горько усмехнулся, чуть прикрывая глаза и отворачиваясь к океану. - Думаешь, это так просто? - спросил он, чуть дрогнувшим голосом. Этот разговор не походил ни на один из их многочисленных споров, что чуток напрягало. - Думаешь, если ты в начале своего пути был отнюдь не "паинькой", так легко начать совершать хорошие дела? - он повернулся обратно и в упор посмотрел на девушку.
...Свет и Мрак - а выпадет ли им Шанс быть вместе?...

оос: больше тааакой большой пост писать не буду. Фантазия в отпуске)

...Белые стены, от цвета которого режет глаза. Маленькая девчушка сидит на стуле в коридоре, в полном одиночестве... В руках она сжимает плюшевого медвежонка, нервно комкая кончиками пальцев атласную ленту, что была повязана вокруг его шеи. Отец стоит поодаль, о чем-то разговаривает с доктором. До девочки долетают лишь обрывки фраз: "Мистер, нам очень жаль..." и "Мы сделали все, что было возможно в наших силах..."… Мужчина, тот самый мистер Ситковски разворачивается и подходит к дочери. Пустые глаза со слезами, бледные пальцы сжимающий мамин браслет, снятый с руки ... Ей  было тогда всего немного лет, и поэтому ее пустили в палату только в сопровождении отца. Они вошли рука об руку, отец сразу же припал к рукам покойной. А девочка...Она не понимала, что произошло. Остановилась на пороге, все еще сжимая плюшевого медведя. Белую тишину некоторое время разрывали только глухие рыдания. Мужчина плакал.  Потом и наивный вопрос детским голосом: "Пап, а почему мама так долго спит?"... В ответ лишь всхлипывания и глухие рыдания, чем-то похожие на звериный рык. Отцу скоро становится плохо с сердцем, и его уводят врачи. Маленькая девочка остается в палате одна. Девочка делает неуверенный шаг в сторону койки, еще один, еще один... Вот она уже стоит возле "последнего" пристанища матери. Взгляд лихорадочно перескакивает с непонятных приборов на прикрытые веки женщины. "Мама!" - она встает на носочки и толкает ручонкой ее в плечо. Нет ответной реакции. Еще раз, и еще, и еще. На глазах малютки наливаются слезы, и только сейчас доходит до детского разума смысл слов врача: Мистер, нам очень жаль... Мая мамочка умерла?... - спрашивает она девушку, которая зашла в палату после матери... А тем временем молодой паренек сидел на скамейке возле больницы. На щеках блестят слезы, в бледных пальцах зажата неизменная сигарета. Страшно идти. Страшно признать, поверить, что ее больше нет…
…Взгляд скользил по черно-желтой листве, скопившейся на обочинах дорожек и вокруг ножек скамейки. А там, в одной из множества палат, умирала мать. Или уже умерла. Он не знал, дабы отказался идти туда. Просто боялся. Просто страшно было поверить в то, что ее больше нет. В бледных пальцах мелькала сигарета, он не щадил своего организма, выкуривая их одну за другой. Вот в больнице подъехала машина скоро помощи. Сразу же отметил что, то был экстренный вызов. Несколько врачей вынесли носилки, на которых лежал человек с окровавленной головой… Паренек отвел взгляд и встал. Больше не было сил ждать. Больше не осталось выбора. Не осталось времени……
Не осталось больше времени оттягивать столь нелицеприятный момент. Паренек встал с лавочки и быстрым шагом направился в сторону многоэтажной постройки. Постройки, в которой столько произошло смертей. Многие люди умирали по ошибке докторов, многие – не успев получить нужную помощь во время, многие – прямо на больничной койке. Перед входом паренек выбросил сигарету, и сразу же захотелось снова закурить. С еще большей силой. Словно никотин быстрее разрушит твое сознание, и ты больше не будешь чувствовать боль от потери родного человека. Шаги глухим эхом разносились по больничным коридорам, полупустым, и по коже от этого бежали мурашки. Шаг. Еще. И еще.
Во она, дверь с чуть облупившейся краской. На одном дыхании, отбросив все сомнения и поборов предательскую дрожь в ногах, паренек вошел в палату. Сразу прищурил глаза от мертвенной белизны, серости стен и чуть слышимого писка многочисленных приборов. – Она…она умерла! – восклицает девочка, все еще сидящая возле койки матери, и бросается к парню. Обнимает его за колени, что-то бормочет, глухие рыдания разносятся по палате. Паренек гладит ее по головке, пропуская между пальцами волнистые и еще по- детски гладкие волосы, что-то говорит, а сердце сжимается все сильней. Потом приходят врачи, говорят, что время для посещения закончилось. Он не верит своим ушам, просит, чтоб ему разрешили остаться. Ему разрешают – девочку уводят. Он остается одни… Один наедине с чувством вины и бездыханным родным человеком… - порой слишком сильное воображение мешало ему жить. Да, он некромаг. Да, ярый представитель "Темного царства". Но ни то, ни другое не мешает ему много читать. Пьянки, гулянки, девушки - последние, конечно, на первом месте...Жизнь разнообразна, и поэтому в сознании возникли строчки, что когда-то были на тетрадном листе. Когда-то. Когда-то он сам писал, пытался пробовать себя на поэтическом одре. Но, не встретив поддержки, он все забросил. Из-за лени.
Тебе больно? Задыхаешься от слез, которых нет. Что-то в тебе разрывается. Что-то, чего уже больше никогда не будет. Может, ты умираешь? Или рождаешься заново? Глупости, Бейбарсов. Как же, думаешь, объяснить это чувство? Эту пронзающую дрожь? Воспоминание прошлой жизни. Наказание за будущие грехи. Так ужасно, когда нет понимания. Ужасно чувствовать свое бессилие. А помощи, кажется, нет. И, похоже, не будет. Опять тебе справляться в одиночестве - он и не подозревал, что Буслаева сможет его понять. Просто никогда не считался с ней всерьез. А теперь…что – то  кольнуло в душе, когда он слушал слова сей девушки. Что? Неужели совесть? Неужели стало стыдно за то, что он собственными усердиями ограждался от мира окружающего. Конечно, замкнутым его трудно назвать – бесконечные похождения, пьянки, драки. Блин, знаменитость. Типа, похождения сумасшедшего. Певца- самоучки. А может, это просто маска? Вопрос чисто риторический и ответа не требует. Так как его и нет.
Что ж, ты справишься. У тебя внутри - такая мощь и сила, что тебе страшно выпускать наружу. Как всемирный пожар. Вот только ради чего это? Чтобы выразить все - для других? Чтобы промолчать - для себя? Как же все сложно, не так ли? Или ужасающе просто? А до самого глубокого сокравения пробирает нежность, любовь, благодарность... к кому?
Тебе этого не понять… Или не принять то, что ты все-таки понимаешь. Представь себе такую ситуацию… - он чуть пересел. Так, чтобы видеть девушку, полубоком, ноги оказались в воде. – Ну… Например, где-то далеко от сюда, в нормальном человеческом мире, живет парнишка. Без всяких аномальных способностей, как ты и я, просто человек. Он живет в своей однокомнатной квартире, но уже с самого раннего детства он встал не на тот путь. Просто пошел по наклонной. Стал воровать, перестал ценить родных и близких. Отстранился от всех и вся. Иными словами, стал плохим. Темным, как выразились бы волшебники. И вот однажды… Однажды, под сильным действием алкоголя, он поднимает руку на свою девушку. Просто избивает ее. Он уходит. Он остается один. Все отвернулись – государство, семья, любимая. На следующее утро, после жесточайшего похмелья, его озаряет… Черт, что же я наделал! – думает он и бежит. Бежит просить у всех прощения. Его никто не слушает. Просто больше не верят… И он опускает руки… - он замолчал.

Я иногда путаю сон с явью… закрывая глаза, я вижу море. Легкий бриз, чайки, мелкая рыбешка на поверхности. Вода настолько прозрачная, что, если бы не глубина, было видно бы дно. Усталое солнце клонится к закату, играя последними лучами на поверхности воды, как бы поглаживая водную зыбь. Спокойствие и тишина. Но что или кто это? Где-то на глубине промелькнула тень. Что-то обтекаемое, темное, непонятное. Совсем не страшно, только какое-то щемящее чувство чего-то знакомого. Небольшое усилие воли и…я начинаю ощущать себя этой тенью. Хочу крикнуть, но вместо слов раздается свист и пощелкивание. Кто я? В кого меня поместило услужливое сознание? Реальность или опять мираж? Мне хочется нырнуть глубже, наслаждаясь податливостью воды, но тут же устремляюсь вверх, чтобы вдохнуть воздуха, проводить солнце за горизонт и увидеть первые звезды. А я…что движет мной? Откуда эти два противоречащих желания – быть на глубине и не терять связь с поверхностью. Там, на дне моего бескрайнего океана, я нахожу себя, отдыхаю от суетности поверхности, но понимаю, что без нее я не могу. И снова возвращаюсь, хотя знаю, что это может мне стоить даже жизни…Вот так и в жизни – как дельфин, мне необходимо побыть в глубине моего разума, увидеть причудливые картины, что рисует мое сознание, которое очень бережно относится ко мне – там нет монстров, только невероятной красоты переплетения мыслей, фраз, как водоросли на морском дне, и иногда появляется чужая мысль – это разноцветная рыбешка проплыла совсем недалеко от меня, создавая новые картины. И они не статичны, все в движении, развитии… Но мне надо возвращаться к действительности... и я выныриваю на поверхность…
Василиса сидела и слушала Бейбарсова. Просто слушала и молчала. Думала. Могла бы не ответить, молчать и дальше. Но, увы, на пляже появился кто-то третий. Сначала Буслаева не могла понять девушка это или парень, но потом поняла, что парни не носят мини.
- Привет! Не помешала?
Светлая "терпеливо" улыбнулась, поворачивая голову в сторону Вихровой. Все мысли, мечты и желания прыгнули с обрыва.
- Здравствуй, Анастасия, - холодно поздоровалась Василиса. – Можно сказать, что помешала. Слушать разговоры про жизнь, смерть и ангелов-хранителей – это не для тебя. Ты же могла и не подходить?

…Хотели услышать продолжение истории про того парнишку? Того, что потерял мать…. Вот он зашел в до боли знакомую палату. Девочку вывели, он остался. Остался наедине с чувством вины. И умершим родным человеком. Он делает шаг к койке. Еще один. И еще. Словно в 3D – графике, изображение увеличивается и становится максимально реальным: светлые волосы волнами лежат по плечам, придавая женщине неимоверную красоту, но гладком, чуть загорелом лице – умиротворенная улыбка. Словно, он просто спит. Но реальность кусается, и взгляд паренька вылавливает ужасающие мелочи.… Чуть бледные веки плотно закрыты, губы, некогда накрашенные, побледнели и покрыли тонкой корочкой затвердевшей кожи, мертвенно-бледные руки. – О, Господи, шепчет он и падает на колени возле койки...
И он опускает руки… Больше не хочет даже предпринимать попытки вернуться в мир нормальный, не хочет добиваться того, чтобы люди ему поверили. Поверили в то, что он исправился. Перевоспитался. Понимае.... - продолжил он, но только сейчас он заметил, что на пляже парочка больше не наедине. 
Привет! - поздоровалась Настя с обоими. - Не помешала?
Димка посмотрел на подошедшую и наконец-то смог ее разглядеть. Это была Настасья Вихрова, девушка с темного отделения.
И тебе привет, - поздоровался он с подошедшей. Вопрос про то, что не помешала ли она, по своей врожденной невнимательности Дмитрий  не ответил. Просто не счел нужным. Относился он к Насте нормально, без особого призрения, но и без особого внимания. Ну и что, девушка она. И что теперь? Их вон сколько ходит…
Идиллия нарушена. Без разрешения. Теперь я уже никогда не осмелюсь… Что я не осмелюсь? Поговорить с Василисой без особого на то повода? Но, нет… Возникают в голове мысли. И честно сказать, дурацкие мысли. Хочется обнять светлую, прижать к себе, поцеловать…? О чем ты думаешь, Бейбарсов?! С ума сошел что ль? Если даже ты это сделаешь – потом тебя придется отдирать от ближайшей стеночки…
Он больше не был в ярко-красном,
Но он обрызган был
Вином багряным, кровью алой,
В тот час, когда убил,--
Ту женщину убил в постели,
Которую любил. - вспомнил он стихи Оскара Уальда, а в тот момент девушки дружелюбно обнивались колкостями. Он решил не лезть в их разговор, просто отвернулся и стал смотреть на океан. И сам не заметил, как невольно накрыл пальцем маленькую часть ладошки Василисы, дабы сидели они близко друг другу.

А тебе-то что мои перья и крылья? Пусть темнеют. Давно мечтаю о...  - начала Буслаева и осеклась. Настя сначала не поняла, в чём дело, потом заметила, что некромаг закрыл своей рукой небольшую часть ладони Василисы.
Ну и дела творятся в Тибе... Светлый страж и некромаг... Интересно, она хоть понимает, что и ей, и ему грозит? По-моему нет...
- Бейбарсов, ты чего? - спросила Василиса. - Перегрелся?
Отрицает очевидное... Может, из-за меня? Действительно припёрлась не вовремя. С другой стороны, мне-то откуда было знать.
Вихровой даже стало немного завидно - она никогда не любила, но надеялась встретить ТОГО самого.
Почему я раньше никогда не влюблялась? Мне шестнадцать, и не было ни одной, даже мимолётной влюблённости...
Впрочем, завидовать это не к Насте. Внутренне она даже порадовалась за Василису. Пусть они не ладят, но всё же... Вихровой ничто человеческое не чуждо. Она улыбнулась.
- О, простите, у меня срочные внеплановые дела! И как я могла забыть?
Настя ещё раз улыбнулась Буслаевой и телепортировалась в общую гостиную.
---> Общая гостиная

На исчезновение и слова Насти Василиса не обратила внимание. Зачем? Главное то, что они с Бейбарсовым опять остались одни.
- Кричишь так, будто бы тебя каснулся прокаженный...
- Прокаженный не прокаженный, но некромаг, - сказала Буслаева, вставая.
Она сказала все, что хотела. Дальше сидеть с Дмитрием на пляже не имело смысла. Васька уйдет обратно в Тибидохс, в библиотеку, а он пусть тут дальше сидит. "Когда мы любим, мы поднимаемся над миром, становимся мудрее, у нас открываются глаза на многие вещи, до этого момента невидимые, мы острее чувствуем людей, открываем для себя все новые истины," - вспомнила Буслаева слова своей матери. А Василиса любит? Если любит, то кого? Любовь - это не для стражей света. Полюбишь, а если тебе не ответят взаимностью - потеряешь крылья и флейту. Её тянуло к некромагу - это правда, но она чего-то боится. Может, боится ошибиться? Слишком много вопросов, слишком мало ответов.
Ну что, мне продолжать свою прерванную тираду про того парнишку, вымаливающего прощения у общества? - спросил Бейбарсов, смотря на Василису.
- Зачем? Не надо. Я ухожу, мне тебе больше нечего сказать, - она материализовала крылья. Мне ему нечего сказать, ему мне есть что.
Холод. Такой страшный и пронизывающий, что от него некуда бежать. Он все равно тебя настигнет. И уколет ледяной иглой прямо в сердце. Господи, как холодно. Руки двигаются с трудом, а вот мысли….они хаотично несутся в разные стороны. Дрожь по телу. Безысходность, бессилие. И поэтому злость, на себя саму, потому что не могу это прекратить. Белые, легкие, словно воздух, крылья, - Василиса поежилась и взмахнула крыльями. Почти незаметное движение - она словно боялась взлететь. Песок полетел в лицо Бейбарсову.

- Неужели некромаг не достоин вашего внимания? - крикнул Бейбарсов.
А и правда: достоин ли он нашего внимания? Достоин ли Света? Есть ли шанс? Зачем ему хранитель? Бестолковый хранитель... В мире миллионы других, более опытных стражей, а тут посмотрите - Василиса. Почему именно она? Доброта, мудрость, ум, благородность - все это не играет значения. Тут что-то другое. Что же делать? Добраться до правды очень сложно. Это как взбираться на гору без страховки. А тут еще камни попадаются: попался камень острый, и ты порезался, попался камень скользкий, и ты поскользнулся, не удержался, сорвался. Все, это конец. А там, наверху, на самом верху правда. Правда, до которой ты не можешь добраться уже сколько лет.
Буслаева не обернулась, не сочла нужным. Просто шла, уходила. Уходила не навсегда, уходила сейчас и сегодня. На время. Он же потом ее сможет найти? Но Бейбарсов опять что-то крикнул и нагнал ее. Видимо, сорвался он со своего места. Мальчишка... Как ребенок за матерью. Говорит, хватает за руку. Пришлось остановиться, развернуться. Ждать слов "Ну, мама, купи" было бы глупо. Он уже давно не ребенок, а Василиса не мать.
- Просто не заметил, вот и все, что тут такого? - спросил он, смотря на девушку. - Ты же знаешь меня, "некромага"... - промолвил он обреченным голосом.
Что же он не заметил, глупенький? Что он сделал случайно? Али сказал? Буслаева напрягла память, но ничего такого "противозаконного" не вспомнила. Может только тогда, при Насте он прикоснулся к Васе, но это к слову "некромаг" не относится. Мало ли парней пытаются дотронуться до девушек? Хотя бы пальцем, случайно...
- Ну да, знаю я тебя, - кивнула Буслаева. - За этот час на пляже я много узнала о тебе. Ты просто говорил, я слушала. Достаточно мне было только твоих слов, чтобы понять.
Но поняла ли? Если поняла, то не до конца. Он все еще оставался для нее загадкой. Что-то скрывал, недоговаривал. И так каждый раз. Она, Василиса, не понимала. Она как маленькая девочка, которая тоже не понимает и, если честно, понимать не хочет. 
- Ты что-то еще мне хочешь сказать? - крылья исчезли с негромким хлопком. - Если тебе есть что сказать - говори прямо сейчас, я слушаю.

Жила-была одна девочка. Милая, хорошая – загляденье. Родители сначала не могли нарадоваться на своё чадо. Малышка росла и, вроде бы, всё было замечательно. До тех пор пока она не заговорила… Вскоре родители поняли, что с ребёнком что-то не ладно – их чадо то и дело роняло фразы о «чудесных белых облаках» или «солнышке». Они сначала решили не замечать этих её «глупостей», решив, что это пройдёт со временем. Но время шло, а девочке становилось всё хуже. Родители водили её к разным докторам, но те, к сожалению, ничего почти о подобной болезни не слышали и их лечение давало лишь временный результат. Положение ухудшалось – росло непонимание, насмешки, унижения. И девочка решила просто молчать, чтобы не привлекать внимания. Девочка выросла и стала девушкой, продолжая вести себя “как все”. Ведь за её «неадекватность» она могла попасть в психиатрическую больницу или даже в тюрьму, что было, как ей показалось, уж слишком строго. Но однажды она обнаружила, что она такая не одна, «ненормальная». Как-то, прогуливаясь по парку, она увидела необычного молодого человека. Она сразу его заметила - он СМОТРЕЛ на играющих рядом детей и улыбался.
- Ты тоже видишь?
- Да.
- А знаешь, что самое смешное?
- Что же?
- Они считают нас неполноценными! Я так рада тебя встретить…
...Темнота. Боль в глазах. Голова стянута бинтами. Допрос. Невыносимая темнота. Боль. Страх.
- Я не видел. Это просто невозможно. Вы тоже не видите – всё это бредни, чушь собачья, плод вашего воображения. Мы специально отлавливаем таким образом ВАС. Затем наши эксперты лечат таких как вы, получая лишь оскорбления за свои труды.
- Вы лишили меня зрения!
- “Зрения”? Вы вроде взрослый человек, а верите во всю эту чепуху. Зрения быть не может и наши учёные это доказали. Некоторые, правда, допускают возможность существования такой способности или даже заявляют, что некоторые люди её имеют. Но здравомыслящий человек никогда в этот абсурд не поверит. Не было у вас ни “глаз”, ни “зрения” – всё это ваша больная фантазия. Теперь отдыхайте.
Её выписали. Старые воспоминания о том прекрасном мире, где она раньше жила, день за днём уходили в небытие. Обида, злость и отчаяние постепенно тоже ушли. Но, что самое удивительное – она вдруг поверила, что ей и правда всё это пригрезилось – солнце, звёзды. Бред… Как она могла быть такой глупой? - вспомнила, где-то читала. Вспомнила именно сейчас. К чему все это?
На вопросы и слова Бейбарсова не было ответа. Буслаева опустила голову, смотрела теперь уже себе под ноги. Маленький глупенький котенок, который словно разорвал шторки на кухне. Некромаг все еще держал ее за руку. Прошла всего одна минута, а, казалось, вечность. Буслаева шмыгнула носом.
- Я запуталась. Ничего не понимаю, не понимаю, что говорю. Я устала от всего. Зачем я пришла сегодня сюда? Зачем с тобой разговариваю?.. - тихо произнесла Василиса. Хочется плакать, но слезы держу. Запуталась, как муха в паутине.