Человек любит, когда живет. И живет, когда любит. Святая истина. Одного не может быть без другого. Почему? Любовь дает нам сил поверить в сказку, а так жить намного легче. А если находится человек, не верующий в них, в эти самые сказки? Он живет неполной жизнью, смотрит на мир через пелену жестокой реальности и сладостной лжи. Каждый день, просыпаясь, он просто встает и без улыбки начинает выполнять свою ежедневную работу, начинает безвольно тащить за собой обоз под названием «Жизнь». День проходит быстро, незаметно для других, но тянется так мучительно долго, что человек забывает других. Самопроизвольно отталкивает от себя ту сказку, ту любовь, которая сама часто стоит на пороге его существования. Потом наступает ночь, и он проваливает в безмолвную тягость сна, пытаясь забыться. Реальность – жестокий смысл сего сознания. Потом снова наступает утро. Снова день. Снова ночь – и так дальше, словно по заколдованному кругу. Ни радости, ни ощущения жизни, лишь игра с самим собой. Сильный человек, но уже с поломанной судьбой.
Долгое время Димка относился именно к разряду данных «обездоленных». Просыпался утром один, жил один, достаточно ловко обходился без родных и близких. Ну, и что с этого? – скажите вы.
...Он сидит в глубоком кресле, закинув ногу на ногу. Указательным пальцем он упирается в висок, показывая тем самым, что находится в сильных раздумьях. Светлые волосы неряшливым пробором разделены на две части, левая бровь рассечена. Из под опущенных ресниц можно заметить сосредоточенный взгляд голубых глаз, устремленный в одну точку.
В квартире стоит полнейшая тишина. Только иногда она нарушается звуком падающих на кафель капель воды. Мобильный телефон, который лежит рядом с ним, постепенно начинает нервировать только тем, что молчит. Никто не звонит. Ни друзья. Ни ОНА. Он встает и перекладывает телефон на тумбочку, сам же выходит из комнаты.
Стрелки настенных часов упрямо показывают на 12. На город уже давно наползла ночь, а она еще не пришла. Он проходит в ванную комнату и подходит к раковине. Откручивает кран с синей кляксой на конце, течет холодная вода. Одним движением  ополаскивает лицо, слегка намокает волосы. Он поднимает голову и смотрит на отражение в зеркале. Потом уходит....
Почему он не мог спокойно поверить в существование любви и всего к ней прилагающегося? Эм…Ну…Многие могли назвать его извращенцем. Не пугайтесь, не в сексуальном, не в реальном смысле. Хотя, смысл этот довольно непонятен. Он встречался с многими девушками, но не ценил ни одну из них. Жил с ними без любви, так как не верил в сказки, играл сними, словно они были безмолвные игрушки. Навязывал им свою волю, свои желания, свой сценарий развития отношений. Надоедало – бросал, больше не хотел – бросал, проявляла характер – бросал. Последний вариант случался очень редко, неизвестно почему, но девушки летели на него, как мухи. Он никогда не задумывался о том, что разбивал их хрупкие сердца, главное – надоело и все тут. Как старый, заезженный автомобиль. Сломался – помаши рукой и купи новый, в сто раз лучше. Сегодня настроение у паренька была, мягко сказать, паршивое.
Черт, и где меня вчера носило? - подумал он, проходя в комнату. Дело в том, что проснулся он не в ней, не в своей кровати. А где? Черт, да он уже и не помнил - помнил только чей-то увесистый ботинок под головой вместо подушки.  Там уже была Фаська, девушка, с которой он живет с самого начала учебы. Голова расскалывалась, словно после массовой пьянки. А почему "словно"? Было видно, что Дима только что проснулся.
Меня не кантовать. Если придут - меня нет, - буркнул он, уваливаясь на кровать в одежде.

Мы странные люди. Мы просыпаемся утром, заставляем себя выкарабкиваться из тёплой постели и переться в ванную комнату. Мы пьём свой кофе и торопимся куда-нибудь. Не важно куда: на работу, учиться или просто по делам. И чувствуем одиночество. Жгучее, оно не оставляет нас. Нам хочется быть с кем-то и быть чем-то для кого-то. Мы бежим, торопимся, меняем автобусы, но это ощущение нас не оставляет. Мы всё ищем кого-то. И не можем найти. Мы как разорванные звенья одной цепи. Хотим соединиться, но это никак не получается. Влюбляемся, дарим цветы, просыпаемся в чужих постелях. А звенья всё не соединяются. Мы всё продолжаем искать кого-то.
Мы странные люди. Нам есть, что сказать друг другу, есть, чем поделиться. Но мы прячем это глубже в себя, считая, что никто вокруг не поймёт нас. Молчим, думая, что все вокруг – толпа, которая не прочувствует, не оценит. Есть только самые-самые близкие. Но и от них тоже нужно что-то прятать. Поглубже. Чтобы случайно не вырвалось наружу. По утрам улицы полны спешащих людей. И в глазах каждого встречного немое: «Мне есть, что сказать. Но вы меня не поймёте. Поэтому я промолчу». Сотни людей. Тысячи. В глазах каждого это немое «спрячу».
Мы странные люди. Мы натягиваем на лица улыбки или маски равнодушия, чтобы никто не видел, что мы чувствуем. Наши лица становятся лицами с обложек журналов: улыбка или равнодушие – и больше ничего. Мы как будто постоянно ожидаем нападения, даже со стороны близких людей. Заходим в помещение, встречаем знакомых – и достаём свой щит – улыбку, или опускаем забрало – равнодушие. А в глазах – вызов. Вечный вызов, но и эта маска должна быть снята, быстро и без возврата...
-И для Поклёпа тоже? Он всё утро злющий-презлющий бегал, чуть меня не зомбировал, мамочка моя бабуся, когда увидел что я с пылесосом ухожу. Я то часом подумала что его Милюля опять его продинамила, а оказывается, это он из-за вашей компашки... - во время этих слов из груди паренька вырвался театрально-мученический стон, и одним ловким движением, Димка накрыл голову подушкой.
Ох, лучше бы он тебя зомбировал, по-тише было бы, - пробормотал он, его голос звучал из-за подушки приглушенно.
чего молчишь, Бейтаракашкин?
Афанасий Афанасьевич, - он приподнял подушку и стало видно половина лица. Прищуренный глаз уставился прямо на девушку. - Ты когда-нибудь молчишь? - чисто риторический вопрос, а губы расползаются в лукавой улыбке.

...Он уже хочет подойти к холодильнику и достать бутылку пива, как по квартире разносится одинокая мелодия. Звонит мобильный. Он спокойным шагом проходит в комнату и берет его. На экране высвечивается «Алена», звонила она. Почему то первое, что мелькает в его мыслях было то, чтобы на звонок не отвечать. Но он долго ждал звонка, и поэтому нажимает на кнопку принятия вызова.
- Алло, - раздается на другом конце телефонной связи. – Солнышко, я домой поздно вернусь. Работа. – оправдывается девушка. Помимо ее голоса, в трубке звучат мужские голоса, женский смех. Связь обрывается.
Он кладет мобильный на тумбочку. Мысли в голове мешаются, он не знает, что и думать. Но знает одно – это не работа. Она уже несколько раз говорила одно и тоже. И возвращалась домой в позднее время.
Почему он ее любит? Не известно. Это чувство не столько верное, сколько сумасшедшее. На этот раз он снова хочет простить, думает, что она все еще любит его. Неверна – а любит. Но сердце рвется на части от одной мысли, что она будет отдаваться другому мужчине. Он это не хочет, поэтому быстрым шагом выходит из комнаты. Берет ключи от машины и кожаный пиджак. Одна часть души надеется на то, что это окажется неправдой, и они останутся вместе.
Он залезает в машину и откидывается на спинку сидения. Делает глубокий вдох. Выдох. Пытается успокоиться, но это мало помогает. Протирает глаза и поворачивает ключ, заводит машину. С каждой секундой пребывания в машине, в сердце пробуждаются другие чувства – злость и обида. Злость – неверность любимой, обида – обман.
Он гонит по проезжей части, не замечая недовольных сигналов других водителей. Поворот. Еще один. Светофор – красный, но он гонит, не останавливаясь на формальности и правила. Скоро появится здание фирмы, в которой работает она. Но…
Ну и зомбировал он меня и что? Кто бы потом трепал тебе все нервы, а? И в комнате было бы скучно. Совсем бы скис!
Фаська, а с чего ты это взяла? - спросил он, тонко намекая на его образ жизни. Конечно, он не отрицает того, что без нее стало бы хуже - но по своему характеру, в слух этого говорить не собирался.
-Неа! - радостно возвестила Фася.
Так я и знал, - Димка вылез из-под подушки и посмотрел на лежавшую Фасю.
- Чисто риторический вопрос, - он оглядел перевернутую вверх дном комнату. - Мы когда-нибудь наведем здесь порядок? - на его губах появилась усталая улыбка. С этими словами Димка встал.
Все, я на завтрак, пойдешь? - спросил он у Фаськи, натягивая джинсы. Они уже давно перестали стесняться друг друга. За джинсами пошла майка и черная рубашка.
Лан, там встретимся, - сонным голосом сказал Бейбарсов и вышел.

==>Зал Двух Стихий